Фонд развития культуры Возвращение

Форум (уже 15-й, кстати) крайне неудобен своей честностью. Все фестивали как фестивали: «паровоз» быстренько обзванивает дружков — давай, приезжай, сыграй как-нибудь, бюджет есть. Зачем идея, мораль… А на «Возвращении» играют без гонорара тщательно прожитую музыку; намекают на страшное и взывают к сокровенному: что есть патриотизм? почему музыканты бегут из страны? почему трудно слушать музыку в больших залах? О чем и говорим с известным гобоистом Дмитрием Булгаковым, который вместе со скрипачом Романом Минцем, является идеологом форума с момента его возникновения.

– Я противник того, — начинает Дмитрий, — чтобы классическая музыка становилась массовым искусством. Пусть поп-, рок-музыка (которую я люблю и уважаю) идут на стадионы, это там есть смысл в выбросе эмоции, когда все стоят рядом и друг друга заводят. Классика есть интимное сопереживание процессу музицирования, это, в том числе, и работа слушателя, его попытка понимания наших замыслов и даже… нахождение с нами в творческом конфликте.

– Мы опять приходим к элитарности классической музыки…

– В хорошем смысле — да. И замечательно, если она таковой останется. Мне, конечно, радостно видеть полными Большой зал консерватории, зал Чайковского, Светлановский зал Дома музыки, но надо отдавать себе отчет, что в больших залах публика теряет в качестве. Такое количество просто нарушает гармонию, интимность музицирования. В этом году мы переходим из Рахманиновского зала (где прежде шли фестивали) в Малый зал. Да, господи, и тот, и другой — ну весьма компактные. Но в Малом на 200 мест больше. И вот этих «плюс 200» мы уже ждем с некоторой опаской…

– Первый раз вижу, что организатор не агитирует за свои концерты…

– И в этом нет никакого снобизма. Не ждем мы какую-то прямо элиту. Но малые аудитории позволяли делать слушателя соучастником процесса. Посмотрим, получится ли это теперь… Один из наших концертов так и зовется: «салон». Звучит музыка, которая задумывалась и исполнялась долгое время исключительно в домашних условиях при собрании всего 20–30 человек. Это целая традиция XVIII-XIX вв., в которой писали Бетховен, Шуберт, Дворжак… Им это было не зазорно, а это что-то да значит.

– Удивился, когда узнал, что все музыканты играют бесплатно…

– И независимо от величины карьерных заслуг. Во-первых, люди знают, что если каждый из них попросит гонорар, то фестиваль, скорее всего, не состоится ввиду финансовых причин. А во-вторых, утратится некая абсолютная общность, ибо гонорары подразумевают дифференциацию. Введи это — «Возвращение» вмиг станет одним из тысячи обычных проектов, где мы и так постоянно участвуем. Мы дорожим тем, что не зависим ни от кого, что делаем программы, которые нам интересны. Хотя бы раз в год. Хотя бы на четыре дня.

– А с душой мало кто сейчас подходит…

– Так «В.» и задумывалось как обратная этому история: в течение года, а то и больше, идет работа с каждым участником, обсуждается всё до мелочей на уровне «каким аккордом заканчивается одно произведение, и насколько хорошо при этом начинается следующее». Может, это слишком, публика и не оценит, но это, во многом, работа для себя: ведь каждому участнику (а среди них — Борис Андрианов, Александр Кобрин, Лукас Генюшас, Мария Эшпай etc.) хочется сделать музыкальный продукт, соответствующий их представлениям об идеале.

– Заметил, что впервые у вас в программе — орган…

– Да, это наш эксперимент. Раньше не было возможности — в Рахманиновском нет органа. К тому «орган и камерная музыка» — далеко не самое первое, что приходит на ум. А сыграет вариации на тему гимна «Америка» Айвза и Фантазию фа минор Моцарта чудесная эстонская органистка Кристель Аэр. Вообще с Эстонией у нас постоянная дружба: там, на острове Hiiumaa седьмой год проходит наш «летний филиал». После столь теплых приемов становится ясно, сколь далеки политики от реальной жизни.

– Да от всего далеки. Взять хотя бы такую вещь, как дикая централизация России, когда Москва и Питер отжимают на себе всё лучшее, музыкальных очагов практически не остается… Гигантская странища — и на вечной «музыкальной» дотации.

– Мы чрезвычайно отставшие в этом вопросе, вещь беспрецедентная: Европа никогда не находилась в таком ужасающем разрыве столиц от прочих своих городов. Пожалуй, для России это сейчас одна из самых болезненных тем. Отсюда вытекают и проблемы с музыкой: прежняя советская филармоническая система было достаточно эффективной, позволяя совершать культурный обмен внутри страны. Нынче же академические устои филармоний рушатся (причем, иногда речь идет о банальном рейдерстве), а на смену им ничего не приходит. От этого становится не по себе.

– Один из концертов «В.» условно зовется «Патриотизмом в творчестве композиторов». Но сколь вообще можно говорить о патриотизме среди музыкантов, если каждый второй мой знакомый солист первым делом покупает недвижимость на Западе, перевозя туда семью и получая гражданство? Комфорт…

– Безусловно. И противоречий здесь не вижу. Хороша та страна, которая дает своим гражданам — не важно: музыкантам — не музыкантам — такие условия, при которых они не задумаются о переезде на другое место. Россия таких условий не предоставляет. И говоря о дискомфорте, я не имею ввиду золотые горы. Нужно лишь нормальное существование в своей профессии. А когда каждый раз, выезжая за рубеж, ты должен получать разрешение на вывоз своей личной виолончели, — просто делается дурно. Спрашивается, если виолончель куплена на твои деньги, почему государство должно разрешать или не разрешать тебе ее вывезти? Подобного нет нигде в мире.

– То есть красный коридор сводит с ума?

– Ну а как еще? Если у тебя между гастролями — два дня, ты не сможешь просто так приехать на отдых домой в Москву: потому что за два дня не сделаешь новое разрешение на вывоз «культурной ценности». Этого одного хватает для мотивации, чтобы из России уехать. Так что, чего удивляться…

– Плюс виза.

– Плюс дорога, которая в Москву неоправданно дорога, при этом в самой Европе летаешь просто за символические деньги. И это всё накапливается в некую усталость. А ты и без того устаешь, будучи концертирующим музыкантом: только и думаешь, как оптимизировать гастрольный график. Поэтому постоянный участник фестиваля гитарист Дмитрий Илларионов на вопрос «почему живешь там?» говорит лишь одно: «удобно». Это уже не вопрос заработка, но просто цивилизованного существования, которого у нас нет и не предвидится. Хотя, когда мы только начинали 15 лет назад, настрой был более оптимистичным… Так что желание уехать я не стал бы смешивать с патриотизмом. Тем более с тем, о котором нам рассказывают с экранов телевизоров. Не надо пафоса и раздирания на теле рубашек. Патриотизм — сокровенное чувство, это переживание за свою страну как за собственную дочь, — где бы ты не находился. По-разному судьбы складываются. Знаменитый композитор Богуслав Мартину три четверти жизни провел в вынужденной эмиграции. Но всегда оставался ярчайшим патриотом Чехии, половина его музыки одухотворена любовью к родине. И я не считаю меньшими патриотами тех, кто болеет и страдает за свою страну, находясь, скажем, в Англии. По сравнению с теми, кто, не уезжая из России, делает вещи, которые… не очень полезны, мягко говоря.

– И последнее: опираясь на «Возвращение», какие тренды в музыке можно выделить?

– Я оптимист. Считаю, что классическая музыка — это тот самый пласт, который, по счастью, мало подвержен временным изменениям. Пусть говорят — «закат классики», «сегодня-завтра она умрет», — ничего подобного не вижу. И ни капли не боюсь, что мои ученики вырастут и останутся без работы. Кроме того, второй год подряд проводим собственный конкурс композиторов. Нам присылается от 15 до 20 заявок — вещи, ранее не игранные нигде. Идеи, причем, очень интересные, есть, что послушать, хотя и попадаются прекрасные Шуберт, Шуман в сегодняшнем написании — что, на наш взгляд, уже вторично. Так что произведение этого года мы уже выбрали и ждем премьеры с нетерпением, — это еще один сюрприз «Возвращения».

Московский Комсомолец № 25823 от 15 декабря 2011 г